В кофте супергероя
«Сегодня буду плохим», — решил он.
Весь день никого не слушался, все делал назло. Да так забегался, что уснул. Просыпается среди ночи. Щелчок на кухне.
- Мама, кто там?
- Папа приехал...
Подскочил, побежал в комнату. Темно. Увидел силуэт.
- Папа!
Поднес ручки к лицу, не веря. Дрожит. Забрался в большую папину охапку. Боится, глаза отводит — вдруг буду смотреть, а он исчезнет? Куда бы, куда переключить внимание, чтоб не заплакать? О, дракон!
- Папа, и дракон с тобой!
А внутри, как струна натянута. Папа. Приехал.
- Папа, а помнишь, когда я был маленький, мы с тобой пошли покупать динозавра, а я захотел машинку и робота, а ты ругался, помнишь?
Папа. Сидит. Заросший, с бородой. Большой и колючий. И пахнет дорогой.
- А помнишь, когда я был маленьким, ты мне фрутоняню покупал и мы ходили в кафе есть мороженое, помнишь? Ой, я же забыл!
Опять куда-то ушел, вернулся в кофте супергероя — так легче не плакать. Где же папа? Папа? Папа?! Предательская слеза, всхлипнул... Вот же он! Был на кухне.
- Папа, я не мог тебя найти!
Взял папу за руку, снова пошли на кухню. Потом в комнату, показывать игрушки. Потом опять на кухню, есть печеньку и молоко. Отодвинул стул, второй.
- Это тебе, — даёт печеньку, — садись.
Потом опять в комнату, попробовали раз пять уснуть. Не выходит. Не спится совсем.
- Папа, а помнишь, когда я вырос уже, ты стал динозавром и мы с тобой гуляли, помнишь? А ты в Сибири видел настоящих динозавров? А тебе было страшно? Папа, у меня опять животик урчит, мне наверное не надо есть много супа.
Папа положил руку на живот.
- Папа, я, наверное, кушать хочу.
Снова сходили на кухню. Перекусили. Папа взял сына за руку:
- Пойдем в ту комнату вдвоём спать.
- Пойдем.
Марс смотрел-смотрел, и уснул. А младший тоже долго-долго смотрел, потом заулыбался. Помнит? Не помнит? Но как хорошо. Но какие большие. Какие тёплые, вкусные, и какие одинокие, должно быть, без меня.
- Мама, кто там?
- Папа приехал...
Подскочил, побежал в комнату. Темно. Увидел силуэт.
- Папа!
Поднес ручки к лицу, не веря. Дрожит. Забрался в большую папину охапку. Боится, глаза отводит — вдруг буду смотреть, а он исчезнет? Куда бы, куда переключить внимание, чтоб не заплакать? О, дракон!
- Папа, и дракон с тобой!
А внутри, как струна натянута. Папа. Приехал.
- Папа, а помнишь, когда я был маленький, мы с тобой пошли покупать динозавра, а я захотел машинку и робота, а ты ругался, помнишь?
Папа. Сидит. Заросший, с бородой. Большой и колючий. И пахнет дорогой.
- А помнишь, когда я был маленьким, ты мне фрутоняню покупал и мы ходили в кафе есть мороженое, помнишь? Ой, я же забыл!
Опять куда-то ушел, вернулся в кофте супергероя — так легче не плакать. Где же папа? Папа? Папа?! Предательская слеза, всхлипнул... Вот же он! Был на кухне.
- Папа, я не мог тебя найти!
Взял папу за руку, снова пошли на кухню. Потом в комнату, показывать игрушки. Потом опять на кухню, есть печеньку и молоко. Отодвинул стул, второй.
- Это тебе, — даёт печеньку, — садись.
Потом опять в комнату, попробовали раз пять уснуть. Не выходит. Не спится совсем.
- Папа, а помнишь, когда я вырос уже, ты стал динозавром и мы с тобой гуляли, помнишь? А ты в Сибири видел настоящих динозавров? А тебе было страшно? Папа, у меня опять животик урчит, мне наверное не надо есть много супа.
Папа положил руку на живот.
- Папа, я, наверное, кушать хочу.
Снова сходили на кухню. Перекусили. Папа взял сына за руку:
- Пойдем в ту комнату вдвоём спать.
- Пойдем.
Марс смотрел-смотрел, и уснул. А младший тоже долго-долго смотрел, потом заулыбался. Помнит? Не помнит? Но как хорошо. Но какие большие. Какие тёплые, вкусные, и какие одинокие, должно быть, без меня.
Утром на работу. Марс собирает в дорогу, кладет мне с собой свои игрушки. И как ему объяснить, что через пять дней снова придётся уехать? Ненадолго. Но придется.
«Если бы на Марсе были города, я бы встал пораньше и слетал туда», — поёт радио в такси.
«Если бы на Марсе были города, я бы встал пораньше и слетал туда», — поёт радио в такси.
Сергей Маркелов, декабрь 2016.
Иллюстрации — из его личного архива.
Иллюстрации — из его личного архива.