«Совершенство»

(Перевод фрагмента книги Art & Fear.
Примечания переводчика*:

1) «Искусством», art, здесь называют не только выдающиеся произведения из музеев и т. д., но и то, что авторы именуют ordinary art — любые старательно сделанные тексты и картинки; ordinаry art делают все авторы, и вы тоже.

2) «Работой» тут чаще называют не рабочий процесс, а объект, над которым и трудятся)

В первый день занятий по керамике преподаватель объявил, что разделит класс на две группы. Все, кто в левой части студии, сказал он, будут оцениваться исключительно по количеству произведенных работ, а те, кто справа — исключительно по качеству. Его метод прост: в последний день занятий он принесет весы из своей ванной комнаты и взвесит работы «количественной» группы: пятьдесят фунтов горшков — «отлично», сорок фунтов — «хорошо», и так далее. Тем же, кого оценивали по «качеству», нужно было создать всего один горшок — зато безупречный — чтобы получить «отлично».

И вот, пришло время выставлять оценки, и обнаружился любопытный факт: самые качественные работы сделала группа, которую оценивали за количество. Кажется, пока «количественная» группа усердно ваяла горы работ — и училась на своих ошибках — «качественная» группа сидела, теоретизируя о совершенстве, и в итоге мало что смогла предъявить кроме внушительных теорий да груды безжизненной глины.

Если вы считаете, что хорошая работа — то же, что идеальная работа, вас ждут большие неприятности. Искусство делают люди, ошибки делают люди, следовательно, искусство — это ошибка. Неизбежно, что ваша работа (как и предыдущее, хмм, умозаключение...) будет иметь недостатки. Почему? Потому что вы человек, а только люди, со всеми их изъянами, создают произведения искусства. Неясно, кем бы вы были, не имея изъянов, но явно не одним из нас.

Тем не менее, некоторые авторы (и многие бывшие авторы) продолжают верить, что «делать арт-работы» означает «делать вещи безупречно», — хотя этим условием дисквалифицируется большинство имеющихся произведений искусства. Конечно же, куда уместнее выдвинуть контрпринцип, а именно: несовершенство — не просто частый ингредиент в искусстве, но и, скорее всего, ингредиент необходимый.

Ансель Адамс, никогда не путавший тщательность с совершенством, часто вспоминал старую поговорку: «Совершенное — враг хорошего», имея в виду, что если бы он ждал, пока все в кадре станет абсолютно правильным, он, вероятно, никогда бы не сделал ни одной фотографии. Адамс был прав: требовать совершенства — напрашиваться на паралич.

Паттерн предсказуем: видя ошибки в сделанном, вы поворачиваете свою работу туда, где вроде бы можно сделать идеально. Вы всё крепче держитесь за то, что заведомо вам по силам, не приближаясь к риску и экспериментам, и, возможно, отдаляясь от работы вашего сердца. Вы находите поводы прокрастинировать, ведь если не работаешь, то и ошибок не сделаешь.

Веря, что произведение искусства должно быть безупречным, вы постепенно убеждаетесь, что не можете создать такую работу (и тут вы правы). Рано или поздно, не в силах сделать то, что пытаетесь, вы сдадитесь.

И по одной из причудливых маленьких ироний судьбы тут достигает совершенства только сам этот паттерн — идеальная спираль смерти: вы не туда ориентируете свою работу; вы застреваете; вы сдаётесь.

Требовать совершенства — отвергать вашу обычную (и общую на всех) человеческую природу, словно без нее вам будет лучше. Однако эта природа — главная основа вашей работы: ваш перфекционизм лишает вас именно того, что нужно, чтобы работу доделать.

Как продолжить работать: надо признать, что сама идея «совершенства» (парадоксально) имеет изъяны.

Согласно Альберту Эйнштейну, даже, казалось бы, идеальный математический конструкт не опровергает его наблюдения, что "законы математики применяемые в реальном мире, ненадёжны; а те, что надёжны, к реальному миру не применимы".

Согласно Чарльзу Дарвину, эволюция показывает себя, когда идеальная стратегия выживания какого-то поколения становится, когда мир меняется, недостатком их потомков.

Зерно вашего следующего произведения заложено в несовершенствах нынешнего. Такие несовершенства (или «ошибки», если сегодня они вас особенно расстраивают) — ваши гиды, ценные, надёжные, непредвзятые и не осуждающие гиды к нюансам, которые надо переосмыслить или проработать детальнее.

Именно это взаимодействие идеального и реального делает ваше искусство частью реального мира и придаёт смысл им обоим.

Кажется, это всё «топовые» варианты своих линеек (поправьте, если не так).

Вердикт прежний: с их помощью переводится быстрее, хотя литредактура нужна.

За 24 фразы переводы дословно совпали (хотя бы у 2 эяев) семь раз.

Взял фразу, не внося изменений, я только однажды. И в трёх случаях менял 1-2 слова.

В целом по качеству перевода они к друг другу относительно близки. На первое место можно поставить либо Клода, либо кастомизированный ChatGPT-Essay-Writer, недалеко от них Gemini и «фирменный» ChatGPT — он почему-то склонен вставлять отглагольные существительные там, где другие этого не делают. Для меня — серьёзный стилистический прокол.

Llama немного слабее прочих, хотя иногда обгоняла их с отдельными оборотами.

Как они лажают?

Например, все 5 перевели plausible как «правдоподобный», хотя там (‘it seems vastly more plausible to advance the counterprinciple…’), конечно, речь о уместности, а не о правдоподобии.

Аналогично с precision: здесь это не точность, а тщательность.

Смена частей речи даётся эяям тяжёло: если belief persists — значит, «сохраняется убеждение». Хотя «продолжают верить» полегче будет.

Как вам конструкция «когда вы видите ошибку в том, что вы сделали, вы направляете свою работу к тому, что вы представляете себе, что можете сделать идеально…»? Сириус бизнес, не лаптем щи хлебать. Люди, конечно, тоже на такое способны, но на людей у меня нет платной подписки.

Короче, проваливаются нюансы. Нюансы значений, нюансы синтаксиса. О метонимиях и метафорах можно и не заговаривать.

‘…namely that imperfection is not only a common ingredient in art, but very likely an essential ingredient’ — явное противопоставление обычного ингредиента и необходимого. Значит, выгодно сделать ударение на «необходимый», значит, нужна инверсия: «…не просто частый ингредиент в искусстве, но и, скорее всего, ингредиент необходимый».

Но по-английски не скажешь very likely an ingredient essential, и сетки инверсию выполнять не станут.

Рынку перевода, тем не менее, будет тяжко. Он и так печально известен малыми гонорарами. А теперь… Слишком много заказчиков предпочтёт «наговнякать по-быстрому», ведь и так сойдёт.

Поэтому платить за те самые «нюансы» будут малочисленной элите перевода, а для остальных заказов будет всё меньше и меньше → отток людей из индустрии → дальнейшая нормализация корявых авто-переводов.

В то, что эяи станут блестящими стилистами-редакторами, я не верю: учатся они на человеческих текстах, а блестящих стилистов среди людей… немного.